Можно смело заявить: так же как Ева – праматерь человечества, юбка – праматерь одежды. Даже, простите, мужской.
Женщины античного Средиземноморья вообще обходились без юбок. Одежда древних гречанок и римлянок состояла из длинного хитона или туники и плаща. У мужчин от юбки остался в лучшем случае фартук. Наготы не очень-то стеснялись, прикрывая ее туникой, плащом, тогой.
«Спрячь внебрачное дитя»
Преимущественно женской одеждой юбка стала лишь в Средние века. Произошло это тихо, без потрясений, если не считать изобретения шлейфа, призванного подчеркнуть амбиции знатных дам. Скажем, на коронации Екатерины Великой ее шлейф длиной 70 метров несли пятьдесят пажей.
В XVI веке, когда лидером европейской моды была Испания, на вооружение слабого пола поступили юбки необъятной ширины. Набитые конским волосом либо отягощенные несколькими ярусами нижних юбок. Были они, естественно, неимоверно тяжелы – настолько, что понадобился каркас из обручей, иначе с этими монстрами было не совладать.
Обруч по-испански «вердуго», поэтому юбки на обручах получили название «вердугадо». Обтянутые парчой, унизанные драгоценностями, они были очень дороги. Установив такое сооружение на полу, в него (то есть в нее, юбку) просто входили, а потом пристегивали к корсету. В общем, хлопот с вердугадо было много. Так что без служанок знатная дама была как без рук.
По велению моды испанская юбка пожаловала во Францию и другие европейские страны.Насмешники французы не упустили повода поиздеваться над новинкой и сыграли на созвучии слов: испанскую юбку они переименовали в вертюгаден, что по-французски означает «хранящая добродетель».
Но, как оказалось, юбка на обручах не столько охраняла добродетель, сколько скрывала прегрешения. Одной из фавориток Людовика XIV она пригодилась, чтобы придворные не догадались о ее беременности. Впрочем, такие секреты долго не утаишь. «Мадам Монтеспан в платье батант (то есть с юбкой на обручах. – авт.) – значит, она беременна»,– спешили сообщить друг другу придворные дамы. Кстати, по этой причине у вертюгадена было другое название – «каше-батард», что по-французски означает «спрячь внебрачного ребенка».
Но главная причина успеха гигантских юбок была в том, что они подчеркивали стройность затянутой в корсет фигуры и изящность талии. А заостренный книзу лиф, по выражению одного остряка, стал «путеводителем в долину радости».
«Задница Парижа»
Эмоциональным француженкам столь громоздкие наряды были не по нраву.Модные кутюрье искали новых решений. Кто-то подметил, как прачки во время работы, не церемонясь, поднимают подол и затыкают его за пояс. В конце концов юбки прачек устроили и принцесс, и гризеток. Ведь теперь можно было показывать ножки, а заодно и красивые нижние юбки, не говоря уж о дорогой подкладке.
И снова мода проявила свой крутой нрав: даже летом надевали по нескольку юбок, а зимой их число доходило до дюжины. Мир наполнился шуршанием юбок, украшенных многочисленными вышивками, кружевами, воланами.
Нововведением начала XVIII века стала «корзинка», по-французски «панье»: купол юбки поддерживался теперь каркасом в виде корзинки. Носить панье было непросто: при ходьбе ей надлежало покачиваться, «совсем неожиданно» открывая подол нижней юбки, дабы показать ножки выше щиколоток. В чем и состояла одна из невинных затей кокеток века Просвещения.
Многочисленные металлические или деревянные планки каркаса, соединенные клеенкой, издавали интригующий шорох – почему эту юбку называли еще и крикуньей.Отцы церкви, естественно, не могли остаться в стороне и по традиции обрушили на новую юбку свой праведный гнев. В ней запрещалось являться в церковь. Непослушание строго каралось: женщину заставляли прилюдно снять юбку, которая тут же сжигалась. Но разве можно этим напугать женщину?
Слабому полу всегда казалось, что у него все еще мало власти над мужчинами. Упорные поиски привели к тому, что перевернутые дном вверх корзинки стали плести из ивовых прутьев или китового уса, по-немецки «фишбайн». Так появились «фижмы». Привязанные к талии по бокам, они расширяли бедра, тем самым как бы усиливая эротическое воздействие юбки. Что и было всегда главной целью подобных преобразований.
Потребность в китовом усе возросла настолько, что в 1722 году было создано первое в мире акционерное общество китобоев.
Время было не менее безумным, чем наше, а погоду при дворе делали портные и куаферы, то есть парикмахеры. Уже при Людовике XVI юная модистка Роза Бертэн сочиняла вместе с королевой новые наряды. Современники называли ее министром моды. В отличие от других членов кабинета, к Марии Антуанетте она входила без доклада.
Юбка между тем приобрела еще более причудливый вид. Сзади, ниже пояса, привязывали ватную подушку, которая создавала силуэт, прямо провоцирующий мужчин на агрессию. Острословы не упустили случая пройтись на ее счет, назвав новую юбку «кю де Пари» (cul de Paris), а попросту «задница из Парижа».
Юбка вновь стала необъятной. В ней было трудно двигаться, менять положение, просто жить, наконец. На выручку пришла изобретательность придворного парикмахера – великого Леонара, прославившегося весьма затейливыми прическами для придворных дам и для самой королевы. Он придумал особый механизм, и эти прически, как правило, державшиеся на каркасе, складывались – достаточно было нажать незаметный рычажок. Аналогичный складной каркас на шарнирах Леонар предложил и для юбок. Двери, кресла, экипажи перестали быть препятствием для модниц.
Кегля с бутылкой
Великая французская революция с присущей ей жестокостью расправилась и со знатью, и с ее нарядами. Старый мир и его атрибуты ушли в прошлое. В дамском обиходе утвердилась древнегреческая туника, подпоясанная высоко под грудью. Жрицами моды стали знаменитые дамы Директории – Рекамье, Тальен и Гамелен.
Так называемые мервейз (по-французски «чудесницы»), как именовали французы кокеток, отказались от корсета. В свете они появлялись в одеждах из полупрозрачной ткани, подобной туману, нисколько не скрывавших прелестей их обладательниц.
Но с падением Наполеона и началом Реставрации дамская одежда вновь обрела былую претенциозность. Женский торс опять наглухо заковали в корсет, а юбке вернули жесткий каркас.
К середине XIX века идеологом моды стал выдающийся парижский кутюрье английского происхождения Шарль Фредерик Ворт. Однажды он нарядил императрицу Евгению в куполообразную юбку, колокол которой удерживался льняным чехлом, проплетенным для жесткости конским волосом. От них и получил свое название «кринолин»: «крин» – «конский волос», «лин» – «лен».
Материал этот поначалу применяли для изготовления жестких солдатских воротников. Со временем от кринолина осталось одно название: юбку снабжали обручами из дерева, проволоки, китового уса или бамбука. В Европе на проволочные кринолины уходили сотни километров проволоки.
Но вмешалась франко-прусская война 1870–1871 годов. Сначала пала монархия, затем Парижская коммуна, а следом – и кринолин. Быт уже не мог верну