На протяжении прошлого, ХХ века лицо и фигура россиянок претерпели множество драматических изменений. Об этих перипетиях, связанных с модой, политикой и стилем жизни в нашей стране рассказывает очень подробно и увлекательно, специально для нашего журнала знаменитый историк моды Александр Васильев.
Все началось весьма невинно и романтично. В 1900е годы культура и искусство в России вступило в замечательную пору, названную позднее «Серебряным веком». Общество «Мир Искусства» под эгидой Сергея Дягилева объединил замечательных мастеров живописи и графики. Это был период большого расцвета отечественного балета Петербургского Мариинского театра, огромный расцвет переживала музыка и опера.
Начиная с 1900 все ярче выражалось изменение всего женского силуэта в сторону изогнутой линии «S», символизировавшей стиль модерн. Поэты и художники идеализировали женщину, создавая ей образ неземной, эфемерный. Ее сравнивали с загадочным сфинксом, с ундиной живущий в водах, с лесной нимфой и с небесным ангелом. Именно эти идеалистические представления о природе женщин и побудили создателей моды в Париже 1900 годов создать силуэт, названный «Бель Эпок» с пышной, выдвинутой вперед «единым фронтом» груди, который привился по всему миру. Корсет на китовом усе максимально утягивал женщин, создавая им осиную талию и поднимал грудь, одновременно объединяя две груди в одну общую, тревожащую сердца мужчин массу. Но начиная с 1905 года происходят значительные изменения в канонах женской красоты. Общественное мнение подготавливалось к волне интереса, и даже преклонения перед античным миром, которое началось в моде, прическе, интерьере и архитектуре, придя к кульминации в неоклассических балетах Михаила Фокина для Дягилевской антрепризы.
Париж направил взгляды модниц всего мира на гардеробы и коллекции драгоценностей знаменитых актрис и красавиц полу- света, названых «Большими горизонталками». Русские журналы обсуждали стоимость брильянтов у знаменитой сопрано Аделины Патти, у актрис Сары Бернар и Элеоноры Дузе, у Режан, у красавиц сцены Лины Кавальери и Клео-де-Мерод, у царицы кафешантана Каролины Отеро и Эмильенн де Аленсон. Все эти актрисы гастролировали и в России, но самый громадный успех выпал на долю итальянской сопрано Лины Кавальери и бельгийской балерины Клео де Мерод, открытки, с изображениями которых расходились по всей России десятками тысяч. В Петербурге и Москве появились свои, отечественные звезды сцены, за туалетами которых публика пристально следила, наряды, и драгоценности которых обсуждались в прессе. Такими звездами стали актрисы Вера Коммисаржевская, Анастасия Вяльцева, Наталья Тамара, Валентина Пионтковская, Виктория Кавецкая, Бетти Стоян, и другие. Им подражали! Их боготворили!
Сложные прически эпохи модерна были неразрывно связаны со всем женским силуэтом, составляя с ними одно гармоничное целое. На их развитие огромное влияние оказал ориентализм, и особенно «японизм» — то есть увлечение всем японским, характерным для конца Х1Х века явлением. Эту прическу убирали шпильками волнистой формы из целулойда под темную или светлую черепаху, в нее вставляли гребни с извилистым рисунком модерн, а бальные прически убирались драгоценными диадемами для больших приемов и аристократических балов, жемчужными сотуарами, но и декоративными заколками в виде бабочки из перламутра на пружинке, позволявшей крыльям «порхать» при дуновении ветра.
В 1900е годы особенно сильно ценилась мертвенная бледность лица. Кожу тщательно оберегали от солнечных лучей, избегали «простонародного» загара. Косметикой пользовались умеренно, не прибегая к ярким цветам и линиям.
Положение сильно изменилось после 1909 года под влиянием Русских сезонов в Париже и гастрольных показов в России парижского дома моды Поля Пуаре в 1912 году. Сложившийся в 1910е годы силуэт дамского платья был вдохновлен неоклассическими мотивами, с завышенной линией талией «ампир», подчеркнутой широким кушаком, рукавами- кимоно и узкой юбкой с треном в два шва — один спереди, а другой сзади, согласно предписаниям императора парижской моды Поля Пуаре. Следующим этапом в изменении силуэта и упрощении кроя женских платьев, а также в создании нового макияжа были модели, созданные в 1913 году Натальей Гончаровой. Великий русский импресарио, Сергей Дягилев так описывал эти работы: «Она создала моду на черно — белые и оранжево — синие платья- рубашки. Она стала рисовать цветы на лице. И вот, вслед за Натальей Гончаровой, аристократки и представительницы богемы стали выезжать в санях с лошадками, домиками и слониками, нарисованными на щеках, лбу или шее». Сергей Дягилев сообщает о московских модницах 1913 года, которые за неимением вуалеток, усеивали лицо изображениями жемчужин и кинжалов, а сама Наталья Гончарова покрывала лицо ультрамариновым тоном, скрывавшими естественные черты ее лица.
Первая Мировая Война не сразу внесла радикальные изменения в русских модах. В 1915 году, в связи с почти полным исчезновением корсета появилась мода на широкую талию с поясом — кушаком, которая создавала менее утянутый и более прямой силуэт у женщин. В эпоху Первой Мировой войны все чаще слышались упреки мужчинам и желание женщин достигнуть равноправия. Женщины стали значительной рабочей силой: сестрами милосердия, кондукторами, телеграфистками и классными дамами не только в России, но и повсюду в Европе. Современники отмечали эту замечательную перемену в русских женщинах — когда из бывших рабынь, они становились «величавыми госпожами». В эпоху 1914 — 1917 годов новый образ русской женщины — красавицы и патриотки стал играть большую общественную роль. В этой перемене большую роль сыграла эстетика Художественного театра, основанная на уважении к профессии и этическим нормам искусства. Таким образом, в предреволюционную пору в России складывается тип звезды сцены и звезды экрана, в которых талант и внешние качества и элегантность актрисы стали играть равноценные роли. Эта традиция в России сохранилась на долгие десятилетия и отчасти дошла до нашего времени. Безусловную царицей русского кинематографа в те годы была Вера Холодная- Левченко, образ которой стал бессмертен в русской культуре и имя которой, несмотря на всю короткость карьеры, вошло в скрижали отечественной истории. Она была настолько знаменита, что некоторые хитрости дамского туалета были названы в честь нее. Так возникли туфли, шляпы, прически «а ля Вера Холодная». Другими знаменитыми «немыми музами», распространительницами новых мод среди широких городских слоев населения были красавица Вера Каралли, прима- балерина Большого театра, прославившаяся в немых кинофильмах, киноактрисы Наталья Лисенко и Наталья Кованько, Зоя Карабанова и муза Игоря Северянина — Лидия Рындина. На сцене звездами вкуса и красоты были Мария Ведринская, Ольга Гзовская, Алиса Коонен.
Во время. Первой Мировой войны началась мода на высокие «каско образные» прически, в стиле времени, часто заколотые на макушке большими, косо посаженными гребнями из черепахи или целлулоида, что соответствовала модным иберийским мотивам, принесенным в Россию все ширившейся волной танго мании. Макияж в России стал более заметным, стиль «вамп» нашел своих поклонниц в предреволюционные годы.
События 1917 года и большевистский переворот привел к обнищанию и уничтожению старой российской элиты — главных потребителей моды и косметики. Пришедший им на смену «революционный» стиль был чужд тонкостей и изящества. Но благоволил к прямолинейной грубости, свойственной коммунистической морали. Лишь в приходом НЭПа в 1923 году появляется на короткое время новый класс потребителей моды — мелкой торговой буржуазии и их жен, часто воспитанных в низкопробным мещанских традициях городских низов страной России. Кумирами нового общества становятся не аристократки, а звезды советского немого кино с утрированным гримом и гротесковыми прическами. Известными актрисами и красавицами, модными в те годы и сводившие с ума мужчин были Белла Белецкая, Анель Судакевич, Ольга Бакланова, Анна Стен, Софья Магарилл, Вера Малиновская, Анна Кобзарева, Ната Вачнадзе, Тамара Кемарская, Ольга Жизнева. Их привлекательные образы противопоставлялись избранницам пролетариата, в своем облачении стоявшими далеко от мира роскоши и люкса, часто носившую скромное платье и красную косынку на голове.
Главной причиной коренного изменения кроя и формы модного женского платья в 1920е годы была эмансипация женщин, процесс которой как мы рассматривали выше шел постепенно в течение нескольких десятилетий. Огромные человеческие потери мужского населения во многих странах Европы, а в том числе и в России в результате долгой кровопролитной войны, усугубленной в нашей стране еще и Гражданской войной и голодом 1921 года, сделало женщин важнейшей рабочей силой, часто применяемой и для тяжелого физического труда, а также появление женщин в армии, во флоте и в рядах советской милиции, что повлекло за собой обязательные изменения модного силуэта костюма. Начало 1920 годов связано с появлением в моде нового типа платья — рубашки прямого покроя с низкой талией на бедрах, самого характерного для моды всего десятилетия. Подобный силуэт нивелировал все типы женских фигур, скрадывал грудь, талию и бедра и создавал, как тогда казалось, более моложавую линию платья. К середине 1920 -х годов заметна тенденция укорачивания длинны платьев и юбок, которая продержалась на территории СССР больше обычного и даже перекочевала в следующее десятилетие. в СССР в течении 1920 х годов развивалась также заметная тенденция женского «унисекса» в которой заметна перекличка с парижской линией La Garconne, которая принимала весьма курьезные формы в нашей стране и выражалась в новых революционных прическах, повсеместному заимствованию мужских головных уборов, обуви, галстуков, рубашек и даже брюк.
Упрощение отношений между мужчинами и женщинами, связанный отчасти и с большим жилищным кризисом, желание бороться до победного конца с «буржуазными пережитками и мещанством» в новом обществе, создали почву для уникального феномена советской моды 1920 годов, знаменитого общества «Долой стыд». Приверженцы его обоих полов расхаживали по улицам крупных городов совершенно нагишом лишь изредка прикрываясь транспарантами. Французский аналитик А. Терне, живший в России в начале 1920-х годов в своей нашумевшей книге «В царстве Ленина» дает нам мрачную картину внешнего вида граждан страны: «В Совдепии большинство населения ходит рваным, разутым, в самых невероятных нарядах. Действительно все прежнее платье распродано или износилось, денег на приобретение новых нет, а получение через распределитель от казны вещи — равносильно, примерно, выигрышу 200 тысяч в прежнее время в государственной лотерее».
В ту пору активно обсуждался вопрос о том, какой быть пролетарской моде? Многие художники ратовали за создание своего рода униформы для мужчин и женщин, близкой к прозодежде. Так, известный театральный художник Г. Б. Якулов писал в 1926 году: «Во что же выльется в конечном итоге стиль советского платья? Последнее, безусловно, должно будет подойти в значительной мере к типу рабочей прозодежды и удалиться от буржуазной вычурности и парикмахерской моды. Костюм граждан и гражданок должен быть скроен, возможно, просто и удобен для движения». Крупнейшим дизайнером моды в Москве в дореволюционный и советский период была выдающаяся создательница Надежда Петровна Ламанова.
Начиная с 1932 года власть в стране Советов сосредотачивается в руках тоталитарного правителя, мрачного тирана и «сухорукого параноика», по выражению профессора Бехтерева, Иосифа Виссарионовича Сталина-Джугашвили. Опустившийся на границах страны железный занавес отрезал СССР от мировых центров моды, заставляя ее, варится в собственном, порой кровавом соку, лишь изредка обогащая ее частицей модных веяний извне, приходивших в страну благодаря лентам заграничного кинематографа, модным иллюстрациям, перерисованным из европейских цензурованных изданий или в виде редких привозных изделий из лимитрофных стран: Польши, Прибалтийских республик, Бесарабии или Манчжурии.
Пытаясь создать на всей территории СССР «колонию образцового порядка», правящая коммунистическая партия во главе со Сталиным сперва с успехом выкорчевала за этот период всякую связующую нить с дореволюционным прошлым старой России. Современник этого периода французский писатель Н. А. Базили, автор книги «Россия под советской властью» так описывает эти исторические катаклизмы: «Страшнейшим шквалом, скосившим массу жизней и уничтожившим неизмеримое количество самых разнообразных ценностей, обрушилась большевицкая эпоха на Россию. Она совершенно перевернула старые социальные отношения и выбросила наверх новые социальные пласты. Конечно, созданное ею новое общество не оказалось «бесклассовым», как о том неустанно твердят советские вожди, и грядущая эволюция внутренних отношений СССР,- может привести только к дальнейшей социальной дифференциации советского населения и содействовать укреплению той «советской общественности», которая будет поддерживать власть «вождя».
Сколько ни старались коммунисты оградить советскую женщину от западного влияния моды, все же им ничего из этого не удалось. Так даже в годы жесточайшего террора 1930-х годов наши модницы умудрялись шить себе подобие скроенных по косой длинных платьев, старались доставать меховые горжетки, носили модный волнистый перманент, красились в блондинок и выщипывали брови. Однако борьба с западным влиянием носила все же тоталитарный характер. Физическое уничтожение огромного числа мужчин привело к тому, что строительство социализма в отдельно взятой стране было бы немыслимо без тяжелого женского физического труда. Вот почему сталинская партия 1930-х годов поставила себе задачу вовлечения женщин в профессии, требовавшие тяжелой физической нагрузки, заставляли систематически ее заниматься спортом, подобно методике нацистской Германии заботиться о своей гигиене вовсе не из личных или семейных побуждений, а во славу тоталитарного режима.
Распространению нового, длинного и более женственного силуэта в советский быт препятствовала также острая нехватка тканей в магазинах, стачивали для освобождения места новой советской тематике на тему «комбайнов и тракторов» в набивных рисунках тканей. К тому же стремление одеться модно означало бы одеться на иностранный лад, что постоянно неверно истолковывалось партийным руководством. Вот почему приезд в Москву парижанки Эльзы Скьяпарелли в 1935 году не имел никакого влияния на советскую моду. В 1930-е годы Сталин и его приспешники постоянно искали внешних и внутренних врагов, вредителей и диверсантов. Быть одетыми или похожими на иностранцев могло стоить многим нескольких лет тюремного заключения, а постоянное увлечение иностранной музыкой, литературой, модами или кино могло в некоторых случаях стоить даже и самой жизни. Так, в тюрьму могли попасть за полученные в посылке из Америки шелковые чулки, за губную помаду или за флаконы духов. Образ советской женской красоты 1930х годов был предопределен говорящим кино. Как это часто бывает в тоталитарных режимах, партийное руководство способствовало выдвижению нового женского образа на киноэкране, который был, олицетворял идеальную красоту и образ для подражания советским женщинам. Как не удивительно, постепенно это место на экране заняла очень талантливая, музыкально одаренная московская актриса Любовь Петровна Орлова, бывшая солистка Музыкального театра К. С. Станиславского и В. Н. Немировича-Данченко. Пользуясь первой возможностью из СССР эмигрировали на Запад многие советские звезды немого кино прошлого десятилетия: Вера Малиновская, Ольга Бакланова, Анна Стен и Валерий Инкижинов.
Сегодня трудно осознать степень вмешательства ЦК партии во главе со Сталиным в каждодневную жизнь советского человека в 1930-е годы. Неудивительно, что, вмешиваясь в такие области, как производство косметических средств или легкую промышленности, партийные деятели всегда оказывались профанами в данной области и никогда не смогли поднять подобные производства на уровень мировых стандартов того времени.
А ведь вопрос косметики сильно занимал советских модниц в то время. Существовали специальные косметические магазины ТЭЖЭ, которыми руководила жена Молотова — Полина Жемчужина, впоследствии репрессированная.
Знамениты стихи о женской красоте 1930х годов:
«На глазах ТЭЖЭ,
на губах ТЭЖЭ,
на щеках ТЭЖЭ.
А целовать-то где же?»
Тем не менее, высокие цены на косметические продукты и их недостаток в других городах, заставлял модниц пользоваться подручными средствами: для изготовления туши для ресниц варили смесь из черного гуталина и серого банного мыла, которая заставляла плакать целое поколение советских женщин, а для домашнего приготовления пудры наши модницы изготавливали смесь из одеколона, мела и гуаши. Брови регулярно выщипывались и подбривались бритвой, помаду старались купить в магазине ТЭЖЭ, но лака для ногтей в продаже не было — это было заграничной новинкой. У специальных маникюрш недорого было сделать маникюр и педикюр. В первую половину 1930х годов во всем мире наблюдается мода на волнистые прически с косым пробором. При этом никакие границы СССР, ни партийные запреты так и не смогли приостановить в ту эпоху всеобъемлющую моду на блондинок, которая пришла с экранов благодаря шведско-американской киноактрисе Гете Гарбо. Ее фильм «Королева Кристина» был показан на Московском кинофестивале в 1935 году Стиль прически и грима Греты Гарбо, весьма видоизменный и упрощенный стал визитной карточкой для таких звезд советского кино как Любовь Орлова, Мария Ладынина, Зоя Федорова, Елена Мельникова, Янина Жеймо, Анна Войцик, Тамара Макарова.
Следующий период 1940х годов был тяжелым испытанием для нашей страны, прошедшей в первую половину десятилетия Великую Отечественную Войну, сменившийся периодом эйфории после Великой победы над Нацизмом, а затем и началом Холодной войны. Модный женский силуэт в 1940е годы скрадывался уже во время начавшейся в 1939 году Второй мировой войны. Милитаризация общества по обе стороны Атлантического океана выразилась в изменении конструкции женской одежды, и ввело в моду еще во второй половине предыдущего десятилетия 1930х годов подкладные плечики, которые с годами войны все более увеличивались, создавая женщинам более мужественный, героический образ. Покрой приподнятого и назборенного рукава был взят из викторианской эпохи, модной в кинолентах и театральных постановках конца 1930х годов, а также большой интерес к немецким и австрийским модам, сильно пропагандировавшимися в журналах и немецких кинолентах ввел в моду известный рукав — «фонарик», являющийся традиционным элементом немецких тирольских и баварских платьев, называющихся «дирндл». Затянутая талия, часто подчеркнутая ремнем или присобранная на резинках, контрастировала с укороченной по сравнению с 1930 ми годами юбкой, слегка расклешенной и заложенной складками. Недостаток чулок во время войны выразился у некоторых модниц оригинальным способом их замены — темным карандашом на голой ноге рисовался шов сзади, имитировавший наличие чулок. В период 1940х годов папироса и сигарета стали спутником жизни многих женщин и модели «курящих женщин» становятся частым явлением в скромных модных публикациях того времени. Самой популярной длиной волос становиться длина по плечи с легкой завивкой на бумажные «папийотки» слегка начесанные и подвитые надо лбом, а на затылке порой убранные в сеточку. Эта модная прическа военного времени вместе с обувью — колодками на платформе удлиняло фигуру женщин, которая виделась еще более вытянутой благодаря модным головным уборам в виде вышеописанного тюрбана, часто в СССР делавшегося из простого шарфика или платка. В трудных условиях эвакуации, когда моющие средства для волос также как и простое мыло стало большой роскошью, прически и простой уход за волосами был затруднен. Полностью закрывавшие волосы тюрбаны были для многих выходом из положения.
В период войны изменилось и направление косметики, особенно под влиянием «трофейных журналов» и кино. В моду вошли темно красная губная помада. Которой широко красились губы с «заездом домиком на верхнюю губу», под влиянием Голливудской моды и образа американской кинозвезды Джоан Крауфорд. Очень важным в гриме тех лет были брови, которые выщипывали и подводили дугой довольно высоко. В 1940е годы пришли в моду накладные ресницы, которые тоже продавались на рынках в больших городах СССР.
В тылу страны важное влияние на проникновение новых мод, грима и прически, и вообще образа красоты, исходило из советского кино, которое продолжали снимать на эвакуированных в Среднюю Азию центральных киностудиях. Любимицей публики оставалась все же Любовь Орлова, создавшая в 1940 году незабываемый образ Марион Диксон, американской цирковой актрисы в кинофильме «Цирк». В быту, знаменитая отечественная кинозвезда Любовь Орлова носила прически, убранные на затылке в тореадорскую сеточку, связанную из синели, что считалось особенно модным в 1940е годы. Вместе с ней огромной популярностью пользовались такие красавицы — символы военной эпохи как Валентина Серова, Людмила Целиковская, Валентина Кибардина, Лидия Смирнова, Татьяна Окуневская. Циркулировавшие и на фронте и в тылу их маленькие фотографии как бы суммировали образы любимых женщин той поры. Так, в советской моде появились «веселые блондинки с невыдуманными ресницами и голубыми глазами». Постепенно вошло в употребление выражение: «Ничто так не красит женщину как перекись водорода».
Любимицами советского кинозрителя тех лет была молоденькая, музыкально одаренная звезда американского кинематографа Дина Дурбин, прогремевшая в фильмах «Сестра его дворецкого», «100 мужчин и одна девушка», которой очень подражали и в одежде. Кроме нее очень полюбилась эмигрантка из Эстонии Милица Корьюс, прославившаяся в фильме «Большой вальс», который советские люди смотрели по много раз. В послевоенное время появилась трофейная кинокартина 1933 года «Дама с камелиями» с Гретой Гарбо в главной роли, которой стали восхищаться. Из немецких кинозвезд «трофейной эпохи» на моду и образ женской красоты повлияла знаменитая кино дива Третьего Рейха шведка Цара Леандер известная фильмом «Дорога на эшафот», а также популярная при Гитлере венгерская каскадная актриса Марика Рек прославившаяся фильмом «Девушка моей мечты». Другими запомнившимися советским зрителям актрисами новой эпохи были американская актриса Лоретта Янг, фигуристка Соня Хени, австрийская кинозвезда Франческа Гааль, приезжавшая в 1940е годы в СССР, запомнившаяся в фильмах «Петер» и «Маленькая мама».
Очень важным событием в развитии советской моды была кратковременная война с «империалистической Японией» в Манчжурии и приток огромного количества дальневосточных товаров в комиссионные магазины. Появляется модный покрой рукава «японка» с небольшими подкладными плечиками. Владимир Высоцкий пел об этой моде: «У тети Аиры кофточка с драконами и змеями».
Окончание войны в моде было связано с небывалым притоком трофейных платьев, мехов и косметики. Эта эйфория подражания западной моде длилась очень недолго. Одной из известных фото моделей того периода была актриса Галина Суворова. Для фото сессий тех лет нередко привлекали знаменитых артисток. Так для коллекции шляпок работы Долля из Гума в 1945 году сфотографировалась сопрано Большого театра Наталья Шпиллер. Популярный «Журнал мод», возобновленный в 1948 году, выходил тиражем в 22 000 экземпляров первый номер его вышел с портретом киноактрисы Тамары Макаровой на обложке.
В 1947 году президент США Трумэн объявил о своей оппозиционности коммунистическим режимам во всем мире и провозгласил «доктрину Трумэна», что стало толчком к началу Холодной войны. Примером начала Холодной войны в моде может послужить кинокартина «Встреча на Эльбе», в которой Любовь Орлова, изысканно одетая согласно трофейной моде играл сугубо отрицательную американскую шпионку, а знаменитая комедийная киноактриса Фаина Раневская играет жену американского офицера, коллекционирующую в Европе произведения старого искусства. После некоторого допуска стильной, открыто декольтированной женской одежды начался долгий, длившийся до самой смерти Сталина в 1953 году период художественного застоя в советских модах вызванного идеологическими соображениями. Во вторую половину 1940х годов в большинстве занятых советской армией в ходе войны странах Восточной Европы произошли при активной поддержке СССР так называемые «народно-демократические революции», которые стали ориентироваться на модель сталинского «государственного социализма».
Противостоянию западному образу женской красоты и моды была посвящена очень интересная статья в журнале «Советская женщина» №2 за 1949 год: «Мы хотим быть одетыми красиво, но-нашему. Неужели советские художники- моделисты не в состоянии создать нам стиль костюма, удобный, красивый и полностью соответствующий культуре нашего социалистического общества? Не надо забывать, что у нас нет «дам из общества», советские женщины должны быть красиво и удобно одеты везде — на работе, в театре, в гостях и на улице. Пусть любуются нашими костюмами и подражают нам женщины других стран». Это письмо поддержала председатель ЦК профсоюза работников трикотажной и швейной промышленности М.М. Каганович и потребовала, чтобы модели костюмов соответствовали культуре «нашего социалистического общества».
Однако уже в послевоенный период в СССР спонтанно возникло движение молодежной моды, названное «Стиляжничеством». Оно шло в разрез государственной политики, направленной против «космополитизма» и «низкопоклонства и раболепия против Запада». Все же, стиляги обоего пола старались следить и беспрекословно следовать указанием последней западной моды, что выражалась в появлении нижних юбок из нового материала — нейлона, высоким платформам на женской обуви, взбитые «коком» волосы надо лбом, яркой косметике и особенно новым вкусам в танцах и музыке. Входившее в Америке в моду танец «буги-вуги» также проник в мир «стиляг» у нас в стране, вызвав море критических статей и фельетонов, особенно в сатирическом журнале «Крокодил». Осужденные прессой и сталинской общественностью, девушки — стиляги были настоящими «жертвами моды» после — военного времени. Идя наперекор официальной моде, они помогли привиться в последующее время новым модным направлениям. Прошедшая сквозь такие необычайно тяжелые испытания официальная женская мода в поздне-сталинский период пришла к утяжелению форм и статичному развитию.
После смерти Сталина в 1953 году, десятилетие 1950х годов было связано с десталинизацией советского общества, которая постепенно привела в началу так называемой «хрущевской оттепели». Это означало приподнятием железного занавеса для всякого рода контактов с внешним миром, как на Западе, так и на Востоке. Советские балетные труппы впервые получили в 1953 году возможность гастролировать заграницей, что привело к появлению первых предметов иностранного ширпотреба одежды в стране на черном рынке. Показ художественных фильмов «заграничного производства» позволил зрителем поближе познакомится с новинками моды и стиля жизни в других странах, перенять многое прямо с экрана.
Главным модным силуэтом у женщин в первую половину 1950-х годов оставался силуэт военного времени. Он по прежнему оставлял в СССР место большим подкладным ватным плечикам, мужского и военизированного покроя жакетам и узким юбкам, чуть закрывавшим колено. Отсутствие глубоких и даже небольших декольте подчеркивало статичность и величие советских женщин сталинской эпохи, как нельзя более, кстати, подходившим к всеобъемлющему архитектурному стилю того времени — «сталинскому ампиру». Заметное отсутствие сексапильности в советской моде 1950х годов ощущалось на протяжении всего десятилетия. Американский журналист Джон Гюнтер, побывавший в 1957 году в СССР писал: «Создателю моды не просто создать что-то захватывающее, так как тут не может быть и речи о глубоких вырезах или просто голых плечах».
К началу 1950-х годов все еще ощущалась большая нехватка большинства предметов одежды. Доставшиеся после войны трофейные вещи из разрушенного Кенигсберга или Тильзита приходили в то время уже в негодное состояние. Проблема летних туалетов последних лет сталинского режима также была большой трудностью для советской женщины. Для решения ее конструктор дамского платья К. И. Бойкова разработала в 1952 году выкройки для пляжных туалетов. Вот как их описывала сама автор: «Мы хотим порекомендовать нашим читательницам нарядный и удобный костюм для пляжа: «платье-халат» и платье строгой формы с трусиками и лифчиком из однородной ткани». Дизайнер легких платьев Общесоюзного Дома моделей Ф. А. Горленкова для того же сезона создала «платье строгой формы из непросвечивающих хлопчатобумажных тканей». С сексапильностью женщин боролись не на жизнь, а на смерть! Но советские киноактрисы стали все же выезжать на международные кинофестивали. Так, красавица Алла Ларионова в 1952 году ездила на кинофестиваль в Венецию в платье, сшитом в ателье Мосфильма. В 1953 году советская кинозвезда Инна Макарова ездила впервые в Чехословакию в нарядах, привезенных ей мужем из Аргентины эпохи Евы Пеон.
Создатели моды в СССР начали «втихаря ориентироваться на западные журналы». Новые вещи заказывались портнихам или попросту, по возможности, шились дома. Советский обозреватель моды Илья Окунев писал в 1950е годы: «Разумеется, экстравагантные, ультра модные модели не находят у нас подражателей. У советских людей нет стремления, во что бы то ни, стало быть, одетыми «модно». Не считается у нас зазорным и сходство в одежде, потому что в условиях социалистического общества одежда не служит признаком принадлежности к разным классам. Мы хотим, чтобы люди разного общественного положения, горожане и сельские жители одевались в СССР одинаково хорошо». Альтернативой западной, упаднической моде, гриму и прическам представлялась мода стран «народной демократии». Именно таким образом «нью лук» Кристиана Диора добрался окольными путями через страны Восточной Европы.
Сегодня трудно вообразить, чего стоило этим легендарным красавицам 1950-х годов поддерживать свой имидж и быть всегда хорошо и элегантно одетыми. Например, Клара Лучко шила себе платья по модным журналам у московской портнихи Зои Васильевны Пономаревой, имевшей одну помощницу и работавшей на дому. Ткани она часто приобретала в комиссионном магазине напротив театра Маяковского в Москве, считавшегося тогда лучшим «секонд-хендом» в столице. Туда сдавали лишние вещи из своего гардероба жены советских дипломатов, работавших заграницей, что считалось очень престижно. Киноактриса Мария Менглет, прославленная своими рысьими глазами, считалась русской версией Софи Лорен. Ее любимым источником вдохновения в области моды был магазин «Лоскут» возле Ваганьковского рынка. Алла Ларионова смогла поехать в 1956 году в Париж лишь в шубке из серого каракуля, отделанного котиком. При всей нужде и скромности запросов эти славные женщины производили достаточно экзотический эффект, что в то время создало заграницей расхожую фразу о русском народе: «Странные эти русские — в магазинах ничего нет, а на каждом есть все».
Лишь во время летнего Молодежного фестиваля 1957 года, тысячи молодых советских девушек и юношей впервые увидели вблизи настоящих иностранцев, их диковинные, как тогда казалось, одежды, услышали их музыку, увидели их танцы. Тур поездки в Москву из-за границы были тогда недорогими и множество молодежи самых различных национальностей и взглядов устремились тогда в Москву: «Мы только тогда и увидели, как выглядят люди, — вспоминает кинозвезда Наталья Фатеева. — Они поражали всех своей яркостью — индийские ткани, шотландские килты, латиноамериканские сомбреро, яркая одежда. Праздник этот для нас длился все лето».
С 12 по 16 июня 1959 года парижский Дом Моды Кристиан Диор совершил историческую поездку в Москву. Показы проходили сначала в помещении резиденции посла Франции Мориса Дежана, а затем в спортивном клубе «Труд» свою последнюю коллекцию по эскизам Ива Сен Лорана, вызвавшую большой интерес у советских любителей моды. 12 парижских манекенщиц дважды в день в течение 5 дней показывали москвичам 100 моделей этого замечательного дома моды , имя которого в то время писалось по- русски как «Христиан Диор». Не удивительно, что во вторую половину 1950х годов «нью лук» Диора восторжествовал и в советской моде. Ярким примером этому является показ моды в советском кинофильме «Девушка без адреса», где показывают глубоко декольтированные тюлевые платья с широкими юбками кринолинами в стиле Диора, а комедийная актриса Рина Зеленая играет гротескового искусствоведа Дома Моделей. «Советские женщины должны носить, то, что мы внедряем!» — утверждала она. Подобное нарядное платье было сшито в ОДМО для Каннского фестиваля киноактрисе Кларе Лучко, которые французы прозвали «красной бомбой». На него ушло 15 метров органди, что было обычным явлением для пышных платьев той поры.
Все же появившиеся в то время новые контакты с Западом сильнейшим образом повлияли на создание более гламурного облика советских красавиц, особенно на киноэкране. В те годы души людей начинает волновать новое поколение советских молодых киноактрис, красота которых становится легендарной, отличающихся сильным женским магнетизмом и сексапильностью. Новыми кумирами красоты становятся Алла Ларионова, Клара Лучко, Элина Быстрицкая, Ирина Скобцева, Инна Кмит, Ариадна Шенгелая, Екатерина Добронравова, Нелли Мышкова, Мария Стриженова, Мария Менглет. Важное влияние на моду в стране оказала комедия Эльдара Рязанова «Карнавальня ночь» с молодой Людмилой Гурченко в главной роли.
Новое десятилетие 1960х годов было ознаменовано «космической модой». Полеты Юрия Гагарина в 1961 году и первой женщины-космонавта Валентины Терешковой в 1963 году — создали не только престиж сверх державы — соперницы Америки, но и «космический стиль» в мировой моде. Он был утвержден в правах творчеством Пьера Кардена, Пако Рабанна и получил широкое распространение. Это отразилось в создании пластиковых сапог, синтетических тканей, и модных шлемов в виде скафандров. Особенно сильно эти мотивы были проявлены в коллекции «Космический век» у Андре Куррежа в 1964 году. Моднейшим «видом спорта» среди дам, было вращение обруча «хула-хупа» вокруг талии, который делал из них некое подобие Сатурна.
Социалистическая экономика, основанная на плановом хозяйствовании все же не позволяла менять производственные стандарты и следовать за модой. Однако, как справедливо отметила искусствовед Л. Крамаренко в 1964 году: «Загадочная, всемогущая мода рождается, будем откровенны, как и в прежние времена в модных фирмах Парижа. Мы же, с одной стороны, стараемся приспособить эту моду к нашим условиям жизни и экономики, а с другой — все же не решаемся совсем оторваться от «Кристиана Диора». В результате этого сочетания появляется «советская мода». Удельный вес работавших женщин в народонаселении — в СССР 1960х годов был самым большим в мире. Но роль женщин в руководстве страной была сведена до минимума. Среди 175 человек, выбранных в состав ЦК КПСС на ХХII съезде партии, женщин было лишь четверо: Гаганова, Николаева, Попова и Фурцева, а в составе населения женщин уже в 1960е годы было на 20 миллионов больше, чем мужчин.
Это привело в огрублению и «омужичиванию» советской женщины в эпоху Хрущева. Женщины выполняли тяжелую физическую работу, научились сквернословить и пить… Это в результате вело к значительному снижению рождаемости в стране. Женщины, помимо тяжелой работы, были заняты домашним хозяйством, поисками продуктов питания в долгих очередях, готовкой еды, пошивом и починкой одежды, стиркой и глажкой, уборкой квартиры и часто отоплением ее, уходом за стариками и младенцами, воспитанием детей. Все эти дела оставляли им свободного времени, включая сон, лишь девять часов в сутки. И почти ничего — на моду и красоту!
По воспом