ПРИЗ «За выдающийся вклад в мировое киноискусство» вручен британскому кинорежиссеру СТИВЕНУ ФРИРЗУ
Стивен Фрирз начал режиссерскую карьеру на британском телевидении, в первую очередь, на ВВС, частенько работая в том числе со своим учителем Линдсеем Андерсеном, и очень особенный — одновременно нарочито отстраненный и почти что интимный взгляд на тонкости человеческих взаимоотношений на всех уровнях он сохранил на протяжении всей дальнейшей карьеры в кинематографе. Громко заявив о себе в кино в середине 80-х пронзительными драмами «Моя прекрасная прачечная» (1985) и «Навострите ваши уши» (1987), Фрирз казался идеальным продолжением богатой традиции британского социального кино, и, словно чтобы скорее уверить всех в обратном, тут же отправился в Голливуд ставить костюмную экранизацию де Лакло «Опасные связи» (1988), снимать аферистские похождения набриолиненного юного Джона Кьюсака в «Кидалах» (1990) и рассказывать историю маленького человека Дастина Хоффмана, который совершил случайный подвиг, отдал славу за него другому, но вдруг осознал себя Человеком с большой «Ч» («Герой», 1992).
Идея «маленького человека», через восприятие которого история рассказывается до тех пор, пока сам он не становится ее же центром, вообще невероятно занимает Фрирза. Так служанка Мэри Райли становится главным свидетелем и неожиданным ключом к «странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» («Мэри Райли», 1995). Так самоотверженный энтузиаст подержанных виниловых пластинок Роб, герой «High Fidelity» (в общепринятом российском переводе специально окрещенный «Фанатиком») своими несложными вроде бы романтическими переживаниями и совсем уж нехитрой судьбой неожиданно затмевает великих музыкальных титанов и все их творчество, которых сам же столь рьяно идеализирует. Так, в «Грязных прелестях» неожиданное чувство между двумя нелегальными эмигрантами, пытающимися выжить на социальном дне Лондона, оказывается сильнее всего того безумного, но одновременно и весьма реалистичного, абсурда, что творится вокруг них. Как все большие гуманисты, Фрирз весьма умело прикидывается циником — но за иронией и критическим взглядом режиссера никогда не скрывается покровительственного или всезнающего равнодушия к предмету — Фрирзу не все равно, ему самому интересно, как же и почему же продолжают вращаться шестеренки тонкостей межчеловеческих связей. Это становится особенно очевидно в картине Фрирза «Королева» (2006), где тонкости этикета из необязательной виньетки превращаются в основу сюжета: фильм начинается с того, что свежеизбранный премьер Блэр учится правильно разговаривать, здороваться и прощаться с Елизаветой, а дальше по ходу действия вся британская монархия рискует отправиться к чертовой бабушке (она в фильме тоже есть) из-за формального отношения королевской семьи к гибели своей «бывшей» принцессы. Но сюжет в данном случае у Фрирза — сам по себе довольно-таки формальность, в то время, как суть — в образе самой Елизаветы, феноменально изображенной Хелен Миррен, играющей одновременно и частную судьбу человека внутри (очень особой) семьи, и носителя опыта и ответственности, масштабы которых простираются далеко за пределы обычного, человеческого. Фрирз, при всей обычной для себя язвительности интонации в «Королеве», на свою героиню, тем не менее, взирает с неприкрытым восхищением — а Хелен Миррен, таким образом, становится первой в будущем пантеоне великих гранд-дам кинематографа Фрирза — Мишель Пфайфер в «Шери» (2009), Джуди Денч в «Феломене» (2013), Мерил Стрип в «Флоренс Фостер Дженкинс» (2016). Череда «невероятных женщин», которые по словам самого Фрирза, «если уж ты изволить вести себя, как дурак – обязательно сообщат тебе об этом» – тончайшая, если вдуматься, черта среди прочих тонкостей межчеловеческих отношений.