Стоит решить, что по-настоящему тревожит. Тут уж не до Долецкой и Змиевца (хотя ситуация в Парланте развивается куда интереснее, чем все стычки Добротворской; Э.Х. стойкая, будто холерный вибрион). И уж тем более не до Давыдовой и Соловьевой (спонсорские банки-склянки всегда считались надеждым поставщиком карьерных кадров, а «Атмосфера» ни чем не лучше «Татлера» — такая же макулатура). Сделать «Вог» намного хуже, чем он был последние годы, вряд ли кому удастся, да и Офисьелю встряска не помешает. Так что здесь все прекрасно выживут, речь ведь идет не сколько о столпах, сколько о перекрытиях: поговорят и забудут, и куда скорее, чем в этом вот abolenkin.livejournal.com/5621.html случае. Такие легкие плевки в вечность, как журналы, не могут — вот уже лет тридцать — никого всерьез задеть (о плевках в мире люкса я писал пару лет назад: abolenkin.livejournal.com/9529.html). Тут же речь стоит вести о настоящем огненном проклятии, перед которым все беспомощны. Описание проклятия совпадает до деталей с любимой в детстве поэмой. Возможно, и причины для него схожие:
«Горячий медный небосклон Струит тяжелый зной. Над мачтой Солнце все в крови, С луну величиной. И не плеснет равнина вод, Небес не дрогнет лик. Иль нарисован океан И нарисован бриг? Кругом вода, но как трещит От сухости доска! Кругом вода, но не испить Ни капли, ни глотка. И мнится, море стало гнить, — О Боже, быть беде! Ползли, росли, сплетясь в клубки, Слипались в комья слизняки На слизистой воде. Виясь, крутясь, кругом зажглась Огнями смерти мгла. Вода — бела, желта, красна, Как масло в лампе колдуна, Пылала и цвела.»
Кольридж, «Сказание о старом Мореходе». Полный текст: www.classiclibr.ru/lib/sb/book/1355/page/1