С . Вебер Танцуй, тангеро!
«Что такое танго? Танец?… Э-э, нет», — и приобняв меня, старый тангер продолжил: «Танго — это философия любви! Да и сама любовь… А ты танцуешь… Любить нужно! Тогда это и будет танго. Люби того, с кем танцуешь, и жизнь твоя будет, как самое восторженное танго!» — он замолчал.
Мы были одни в опустевшем танцевальном зале, куда я прихожу уже второй месяц, чтобы научиться танцевать танго. Но, видимо, не для меня оказался этот танец. Всё вроде правильно делаю, но…не поняли мы друг друга. А раз так, то и нечего время терять. Об этом я и сказал сегодня своему учителю танцев — Великому тангеру.
Когда он танцевал, каждый чётко осознавал тщетность попытки приблизиться к этому восторгу. А заглянув в глаза его партнёрши, мог с удивлением отметить, что её-то и нет здесь… Она в затухании звука от последней буквы в слове тангооо…
«Послушай, я расскажу тебе историю про тангера и смерть, и тогда ты всё поймёшь,» — негромким голосом он начал свое повествование:
«Давно это было. Умирал тангер. Он был поистине великим танцором. Весь мир затихал, когда он вытягивался в струну. Всем в тот миг было ясно, каков цвет у страсти! У страсти — цвет танго! Он лежал на кровати, усталые глаза полуприкрыты. Вокруг стояли его родные и многочисленные ученики, пришедшие проводить своего учителя. Стояли молча. Лишь иногда кто-нибудь, не выдержав, судорожно вздыхал, добавляя тем самым ещё больше тяжести в сердца. И тут старик открыл глаза…
— Выйдите все, — прошептал он сухими губами сыну и, перехватив его взгляд на священника, добавил, — все, через десять минут придёте, — и снова прикрыл глаза.
Он знал, ОНА уже здесь… Ему было холодно, но спокойно. Смерть вошла, встала у него в ногах и начала вечную свою работу. И тогда тангер холодеющими губами сказал: «Я всегда любил жизнь, теперь настало время полюбить смерть. Я всегда любил тех, с кем танцевал. Станцуем?» И смерть замерла… А старик уже вставал с кровати и, подойдя к ней, одной рукой взял её за талию, а в другой — почувствовал неземной холод её руки. И…смерть сдалась. Он танцевал лучший свой танец, танец со смертью. Когда он прижимался к ней в танце, её вековой холод говорил ему, что жизнь тщетна, и ничто не устоит перед вечностью, но в леденеющем сердце его всё сильнее разгоралась любовь. Ведь он всегда любил того, с кем танцевал…
Когда через десять минут скорбящие родные и друзья зашли в спальню, то увидели старика живым и улыбающимся. Это была улыбка человека, танцевавшего со смертью…»
Будто зачарованный я продолжал слушать учителя, желая узнать, чем же закончилась эта история. Однако он встал и, похлопав меня по плечу, тихонько направился к выходу. Какое-то время я продолжал сидеть неподвижно, находясь под впечатлением от услышанного. И лишь когда старик был у самого выхода, опомнившись, спросил: «А сейчас-то он ещё живой, этот тангер?»
Он обернулся ко мне, задумался на мгновение и, слегка усмехнувшись, произнёс: «Да, вроде…»
О церемонии