Закройте глаза, как будто по команде безымянного гипнотизера, подождите секунду… разомкните веки и посмотрите на предмет, который находится перед вами… А теперь представьте, что такая простая манипуляция привела вас к откровению, которое претендует называться предметом искусства и способно воздействовать на умы миллионов просто по факту своего существования. Звучит как бред сумасшедшего, но именно так появилось занятное направление в мире моды под названием Ready Made, возводящее в ранг гениального пакет чипсов или этикету от кока-колы. Давайте познакомимся с устоявшимся трендом и разберёмся насколько людям откликается то, что резонно отправить в мусорку.
«Эти серьги отражают способность дизайнера включать предметы повседневного обихода в ювелирные коллекции дома». Именно такие словесные кружева Matchesfashions пустили в защиту очередного оригинального аксессуара от креативного полководца Balenciaga Демна Гвасалии. Речь идет о танцующих на мочках шнурках-бантиках стоимостью в 160 долларов. Даже статус титулованного шалопая не спас дизайнера и платформу, на которой продаются его изделия, от обвинений в патологическим стремление делать деньги из воздуха. Идентичный курьёз произошёл с алкоголичкой Prada за 1000$, где нагловатый ценник за фирменный треугольник затмил эргономику и безукоризненную прострочку.
Вряд ли бурную реакцию спровоцировали активисты против расчленения обуви или противники выглядывающих подмышек. Скорее стилизация оказалась настолько элементарной и безыскусной, что многие задались вопросом, почему я не придумал такое сам. Потому что слишком скромен для того, чтобы заменить глагол «изобретать» на «взять» и скорее всего не знаком с бесцеремонными дадаистам, которые обожали распускать руки и наполнять музейные залы вторичными объектами из домашних интерьеров.
Обратимся к определению дадаизма. Его сухая версия звучит так: «сложившееся в годы войны художественное и литературное направление, имеющее своей целью разрушение буржуазной культуры и дискредитирование мещанских нравов». Художники, поэты и писатели, пораженные бессмысленным кровопролитием на фронте, окончательно разочаровались в эстетических и моральных идеалах прошлого, поэтому начали революционную борьбу за свободу. За право режиссировать реальность как вздумается.
Что нужно режиссеру для претворения в жизнь любой сумасбродной идеи? Актеры, свет и реквизит. Дадаисты ограничивались похожим набором. Вместо живых актеров нанимали неодушевленные предметы и помещали их в добротно освещенные музейные залы. Дело за малым — найти благодарного зрителя. Только данный вид млекопитающих появляется не сразу, а эволюционирует под влиянием шокирующих обстоятельств. Так, армию фанатов приобрел многострадальный писуар Марселя Дюшана, приклеенный на скотч банан Маурицио Каттелана и утюг с четырнадцатью мебельными гвоздями, воткнутыми в подошву Мана Рэя. Все дада-объекты вызвали резонанс в умах публики, а вот гладильное приспособление ждала особенно завидная судьба — в конце выставки 1921 года его просто украл один из посетителей.
Как видите, теорема «критикует значит любит» доказывается без погрешностей и уже отпраздновала несколько юбилеев. Кстати, Демна Гвасалия, Вирджил Абло и Гоша Рубчинский далеко не первые пытались продавать второсортные вещи.
Эльза Скиапарелли — легендарный модельер-сюрреалист, в 1930-х годах XX-го века создавала экстравагантные аксессуары, которые притворялись другими предметами: платок — упаковкой аспирина, сумка — телефоном, шляпа — котлетой. Франко Москино объединял ниткой и иголкой плюшевых мишек на втачном воротнике пальто и зимней шапке. Но настоящую сенсацию произвел Жан Поль Готье. Его коллекция Весна-Лето 1983-го года стала пародией на традиции дадаистов и собственно так и называлась. А в коллекции 1992-го года «Будущее Европы» засветились шляпки, увенчанные птичьей клеткой на макушке и усиками с наконечники в виде скрипки и тромбона.
Все эти изыскания вышагивали по подиуму в статусе haute-couture, являлись авангардным высказыванием, которое порой не интересовало даже людей с доверху набитыми кошельками. Новые лица fashion-дадаизма спустили планку ради молодого поколения, фанатично относящегося в своей айдентике. Правда, как и подобает дальновидным бизнесменам, ценник не покрасили в красный, а лишь приспустили.
Много раз в лидеры выбивался Демна Гвасалия ,«перепридумывая» курьерские футболки DHL и продавая то ли изношенные, то ли сожженные кеды Paris для Balenciaga за 1850$. Вирджил Абло жонглировал ремнями с оградительными лентами, украшениями-гайками и икеевскими баулами. А американский бренд Supreme вовсе счел своим долгом включать в каждую коллаборацию реинкарнированное барахло, выпускать его ограниченным тиражом, по смешным ценам и с фирменным логотипом.
Палочки для еды (24$), карта метро (5$), печенье Oreo cо вкусом красного бархата (8$), а чтобы проверить, действительно ли поклонники хотят заполучить любую вещь с фирменной надписью, в 2016 году Supreme выпустил кирпич.
А теперь самое интересное. Поскольку все это разлеталось как горячие пирожки, к распространению подключись ресселеры. Cтоимость того же самого печенья Oreo увеличилась в 2100 раз, достигнув на Ebay 17 000$ . Счастливые покупатели могли использовать пачку Oreo как знаковый аксессуар, положив в расстегнутый рюкзак или нагрудный карман футболки.
Так откуда взялся такой ажиотаж? Все очень просто. Из-за стремления показать случайному встречному, что вы баловень судьбы, часть привилегированного общества, где брендовая вещь — синоним преуспевающего человека. В экономике есть понятие «Эффект Веблена» (или теория роскоши) – демонстративное потребление благ. Брендовая вещь разговаривает за тебя и утверждает: «Я личность, прошу любить меня и уважать». Доказательства? Зачем, ведь есть же логотип.
