Просмотрев streetstyle последних пару сезонов большой четверки, я обнаружила, что кич канул в лету. Модели, журналисты и стилисты выбирают понятные вещи не перегруженные цветом и деталями. Чаще всего на них можно заметить блузки и отутюженные рубашки-сорочки: эдакий элемент не нарочитой элегантности. Действительно, сорочка вещь базовая и абсолютна универсальная. “Всё гениальное просто!” - вероятно подумали дизайнер Елена Супрун и аналитик моды Андрей Аболенкин и решили запустить совместную линию одежды Venus Diablo, состоящую исключительно из платьев-сорочек. Мы связались с Андреем, чтобы расспросить его о положении дел в моде и о том, почему сорочка стала ключевой фигурой одного из его проектов.
M: - Как родилась идея совместной линии?
А.Б.: - Как и многие хорошие идеи, эта возникла за ужином – Супрун великолепно готовит. Поэтому и вещи начали появляться, будто пирожки из духовки: вкусные, радостные и готовые к подаче; мы запустились буквально за 10 дней после первого обсуждения. Многие модели будто уже жили в нас и давно просились на свет – некоторые рабочие образцы даже не потребовали изменений. Как и с пирожками тут важны три вещи: идеальный рецепт, любовное отношение и не перемудрить в процессе.
Я не зря сравниваю наши платья-сорочки с такой банальной вещью, как выпечка. В них – такая же обманчивая простота, которую достичь сложнее всего. Только ленин многолетний опыт (а он у нее один из самых долгих в нашей индустрии) позволяет минимальными средствами достигать максимального эффекта. А у меня – чутье на запрос, тоже из 20 лет в профессии. Часть вещей мы стали выпускать в Unisize, который одинаково украшает дам с грудью от 86 до 106, да и в лукбуке модели c разницей в росте в 15 сантиметров носят одинаковый размер. Одним словом, мы на пути к идеальному рецепту.
Важно и то, что мы были готовы именно к работе с небольшой линией, состоящей из единственного продукта, где мы сможем уделить внимание каждой вещи тиража. В этом есть здоровый ремесленный дух: дело некрупное, позволяющее нам заниматься другими проектами, но любимое и знакомое. Сейчас вообще происходит «возвращение к вещам», к надежности своего дела, вижу это на примере множества знакомых профессионалов. У нас нет задачи поразить новизной, удовольствие мы получаем от качественного результата. Нас это по-настоящему вставляет, опытные модели появляются по нескольку за неделю.
M: - Почему в центре Вашего внимания оказалась именно сорочка?
А.Б.: - На наш взгляд, платья-сорочки сейчас центральный предмет гардероба, такая униформа современной элегантности. Без них буквально никуда – в лукбуке мы попытались показать, сколько вариантов комплектации тут возможно. Платья-сорочки уместны почти во всех случаях, всем идут, но главное, они созвучны с сегодняшним днем. Все потребители ищут понятных вещей, которые не диктуют образ, а позволяют создавать его самостоятельно. К тому же, игра по превращению четких элементов мужской классики в изящные женские вещи сейчас очень актуальна. В этом очень много чувственности, а вот пошлости или агрессии нет совсем.
А еще важно, что экономика этих вещей для нас была понятна. Мы знали, где шить с нужным качеством, был доступ к отличным итальянским и перуанским сорочечным хлопкам по старым ценам. Поэтому мы можем предложить вещь, излучающую класс, сделанную без всяких компромиссов, по очень понятной цене. И такая вещь предназначена вовсе не на один сезон – перуанские хлопки со стиркой, например, только лучше становятся. Сейчас это очень важно, потому что большое количество покупателей вынуждены понижать уровень потребления, что очень болезненно. Так что мы предлагаем своего рода терапию.
M: - Что означает название Venus Diablo?
А.Б.: - Если честно, оно пришло почти из ниоткуда. Я вообще предлагал этикетки не использовать, поскольку мы не бренд собирались строить, а все внимание сосредоточить на вещах. Для будущего марки важнее, как мы задачи клиенток решаем – помогаем одной вещью нести в гардероб класс, разнообразие и актуальность. Но Лена была уверена, что этикетка – это то, что покупатели по-прежнему ожидают увидеть. Поэтому выбрали почти случайно: у Супрун в мастерской запас готовых лежал от не случившегося проекта. А уж потом оказалось, что название отражает характерную для наших вещей двойственность «мужское-женское» и многим нравится своей провокативностью.
M: - Как Вы видите моду в будущем? Что нас ждет?
А.Б.: - У марок, концентрирующихся именно на продукте, причем каком-то одном, очень хорошее будущее. Вот как у нашей, скажем без лишней скромности. У меня вообще впечатление, что монстры, которые стремятся подавить все окружающее без разбора, живут больше по инерции. Да и то сейчас, вы видите, встал вопрос о более быстрой связи с потребителем, показах «сезон в сезон», разумном ограничении предложения, оперативности. Важно, как и кем произведена вещь, что в нее вложено, возникает ли с ней эмоциональная связь, без которой шоппинг превращается в очень механическое занятие.
Оперативность есть в масс-маркете, но там нет и близко того понятия о качестве и индивидуальности, которое сейчас все больше ценят покупатели. Всем важно почувствовать не давление маркетинга, а собственную значимость, понять, что решается именно его проблема, а не просто вытягиваются деньги под предлогом новизны. Тут небольшим мономаркам замены нет и не предвидится. По сравнению с этим сама мода отходит на второй план.
Ну и в целом можно сказать, что делить одежду сейчас на молодых и взрослых, худых и фигуристых, богатых и стесненных в средствах, смелых или консервативных, задумывать вокруг такого деления позиционирование марки – это прошлый век. Теперь каждый руководствуется только своим стилем жизни и желаниями. Мы это поняли по первым же неделям работы.
M: - Признак времени: бренды подогревают интерес к лимитированной линии, вызывая ажиотаж в первый час продаж, люди ночуют у дверей магазинов, некоторые с целью перепродать дороже. Это пройдет со временем или трансформируется во все более ужасающую форму?
А.Б.: - Это имитация того самого индивидуального, эмоционального подхода, о котором мы только что говорили. Понятно, что несколько сотен или тысяч предметов лимитированной линии никак не влияют на результаты огромных компаний. Но такие проекты позволяют хоть как-то создать у покупателей чувство личной связи с одеждой. Раньше мы видели бесконечный поиск и смену стилей по придуманным дизайнерам образцам. Сейчас каждый сам себе стилист, и современные покупатели смотрят, прежде всего, вписывается ли вещь в тот образ жизни, который они сами себе придумали и выстроили.
Наверное, эти срежиссированные очереди - один из последних примеров того, что недоступность вещи является ее желанным качеством: современному потребителю важно получить желаемое в момент знакомства с вещью. Вся индустрия готова измениться ради этого детского желания. Хорошо, что нам меняться не надо – линия изначально выбрала очень актуальный способ работы, гибкий и человечный, чуть поодаль от старой корчащейся моды.
