В центре Монреаля в музее МакКорда Стюарта состоится выставка «Мода Африки» с 25 сентября 2025 года по 1 февраля 2026 года . Организатором является лондонский Музей Виктории и Альберта. Обещают, что это будет одна из крупнейших выставок, когда-либо посвященных африканской моде с начала 1960-х годов и до наших дней. Там будут представлены мужская, женская и гендерно-изменчивая мода, аксессуары, ювелирные изделия, текстиль, фотографии, музыка и предметы искусства - все то, что говорит о своей роли в африканских культурах, и о том, как мода стала мощной силой постколониального самовыражения, привлекая международное внимание своей креативностью и самобытностью.
Африка постоянно упоминается в моде, ошибочно воспринимаясь как племенная или экзотическая, и упрощается до леопардовых шкур, ярких принтов и бамбуковых фигурок. Первоначальное признание африканской культуры было подчеркнуто коллекцией Ива Сен-Лорана весна-лето 1967 года. Он создал серию изящных платьев, используя деревянные бусины, рафию, солому и золотую нить. Самое необычное платье отдаёт дань уважения скульптурам бамбара, созданным народом Бамбара в Мали. Эти статуи изображают женщин с длинными телами и острой грудью, которые также послужили прототипом коническому бюстгальтеру Жана-Поля Готье для тура мадонны “Blond Ambition” 1990 года.
Сделай создатель великого французского Дома прямые отсылки к культуре Африки сейчас, обвинили бы его в культурной апроприации, как сделали это с Dior, Gucci, Carolina Herrera или Adidas? Что же тогда изменилось в современной повестке?
Сегодня мы являемся потребителями глобальной моды, которая является результатом многовекового культурного обмена. В контексте Африки такой обмен был насаждаем несколько столетий: эксплуатировал ресурсы, рабочую силу, апроприировал местную культуру. Теперь пришло время коренным народностям и цветному населению, вопреки доминирующему западному влиянию, быть услышанными!
Продолжает набирать обороты движение Black Lives Matters и пуще прежнего кричит словами Джорджа Флойда: "Пожалуйста, я не могу дышать!", имея в виду, что африканская идентичность не способна проявиться в условиях культурного империализма. Теперь сообщества заявляют: мы не хотим обмена, мы хотим чтить свои корни и рассказывать о них, формировать новые смыслы и ценности не в угоду капитализму и ложной демократии, а хотим признания своих заслуг.
Как следствие, европоцентристское мышление индустрии моды стало претерпевать изменения. Были переосмыслены стандарты красоты, навязанные ранее: признаны различные виды телосложения, цвета кожи, культурные и физические особенности.
Новое поколение дизайнеров африканского происхождения борется с обесцениванием африканской культуры, доказывая, что африканские техники - это не просто ремесло, а дизайн. Создаются проекты, поддерживающие африканскую экосистему моды, раскрывающие местную идентичность, поддерживающие инклюзивность, бросающие вызов стереотипизированным представлениям об африканской моде, чтобы сбить расистские или экзотические представления и слиться с голосом Black Lives Matters. Для них это стало больше, чем вопрос эстетики. На первый план выходят аспекты культуры, идентичности и политической активности.
Так, Tokyo James в своих работах демонстрирует богатство и разнообразие творческой самобытности континента и призывает отойти от клишированных стереотипов, Post-Imperial поет оду мифотворчеству, построенному на принципах устойчивой моды, философия дизайна Magugu глубоко укоренена в истории и южноафриканском наследии, Solarin раскрывает причудливую природу мифов и исследует тонкости самоидентификации, NohNeeBeninвыражает стилистические и культурные особенности Африки, демонстрируя её богатейший талант, BukiAkomolafeищет баланс между европейским кроем, традиционным мастерством и западноафриканскими техниками.
Африканская модная индустрия находится в авангарде инноваций, охватывая тенденции, которые не только отражают глобальные изменения, такие как устойчивость, экологичность и разнообразие, но и воспевает богатое культурное наследие континента, как следствие, следует тренду на локальность.
Для начала, африканские дизайнеры используют экологичные технологичные ткани и инновационные производственные процессы в своих коллекциях.
Сейчас внимание общественности приковано к устойчивому развитию индустрии. Модное сообщество Африки осознает важность ответственного потребления и производства и следует этому принципу на практике.
В мире моды наблюдается возрождение интереса к ремесленному мастерству. И тут африканские модные бренды демонстрируют красоту традиционных техник от замысловатых тканей до вышитых вручную деталей.
Так, Reform Studio изобрели материал, изготовленный из выброшенных пластиковых пакетов, NKWO в стремлении сократить отходы создали технику инновационных схем раскроя и работы с переработанными тканями, получив ее новый вид, Emeka стремится к цикличному бизнесу без отходов и поддержанию местного населения, AwaMeite использует ткани ручной работы и привлекает к работе местных ремесленников.
В воздухе будто нарастает новое противостояние, имеющее свои исторические корни, но рождающее новую интерпретацию устойчивой высококачественной не массовой моды и подрывающее гегемонию западной системы. Отныне африканская культура больше не будет восприниматься только как источник вдохновения для западных модельеров. Она переосмысливает свою идентичность, как и прежде делая скрытую революцию голосом моды.
Поборники свободы, черные денди до сих пор декламируют свою философию, которая неискушенному взгляду кажется подражанием элитарности Запада. Однако в действительности гротескный стиль денди есть акт сопротивления многовековому колониализму. Приняв европейскую форму потребления одежды, культурные революционеры в лице Жюлиуса Субиза, Игнатиуса Санчо, Олауда Эквиано носили аристократическую одежду, чтобы заявить о своих правах на жизнь, интеллект, свободу и историю. Даже рабы-африканцы в Карибском бассейне переосмысливали одежду, навязанную им плантаторами, создавая собственный стиль. Этими действиями они заложили основу эстетического сопротивления и самоопределения.
К 20-м годам XX столетия наступил расцвет феномена Гарлемского Ренессанса, а вместе с ним и музыки - джаз и блюз стали голосом афроамериканского сообщества, а дендизм обрёл новый ритм. Стратегия быть похожими на поработителей была выбрана не в целях ассимиляции, а как инструмент для самоутверждения и преодоления барьеров социальной лестницы. И куда же без женщин, да таких влиятельных, какой оказалась Жозефина Бейкер. Она использовала моду как способ самовыражения, подчеркивала свою идентичность и бросала вызов расовым предрассудкам.
В то же время квир-сообщество чернокожих жителей Гарлема — Глэдис Бентли в смокинге и цилиндре бросала вызов гендерным нормам и вестиментарным ожиданиям от женщин, Ма Рейни, поющая блюз, не боялась вычурности как внутренней так и внешней и воспевала все виды свободы, порой неприемлемые даже для мужчин.
Со времен жестокого колониального режима Бельгии в конце XIX века жители Конго превратили костюмы, которые должны были их окультурить, в инструмент эстетического сопротивления, если не сказать бунтарства, и стали именоваться La SAPE. Тот же принцип формирования стиля несколько вычурного, с иголочки, используемого как инструмент для самоутверждения и соответствия социальному рангу лег в основу формирования стиля героя Делроя Линдо в сериале "Хорошая борьба". Этот яркий персонаж с черным цветом кожи одевается как настоящий шоумен в безупречные костюмы-тройки, которые идеально вторят его личности, сильной, игривой, дерзкой и бесстрашной, чтобы крепко стоять за социальное равенство в правовой зоне.
Другой пример африканской субкультуры представляют собой зулусские щеголи - свенки, кому был посвящен одноименный фильм The Swenkas. Для них демонстрация своего стиля - настоящая практика, которая является важной частью самоосознания и потворствует желанию перепрыгнуть свою социальную среду.
Новый Ренессанс африканской культуры приходится на наше время с момента зарождения движения афропанк как средоточия творчества и художественного самовыражения черных людей, которые следуют культуре панка и африканских племен, используя силу объединения для демонстрации своей идентичности и сопротивления доминирующим культурам.
Фильм "Черная пантера" (2018), тоже ставший частью самоопределения чернокожих, привнес в мейнстрим афрофутуризм с элементами африканской культуры, научной фантастики и футуристического дизайна.
Работа художника по костюмам Рут Картер стала оммажем традиционной племенной культуре африканских народов в сочетании с футуризмом. Своей работой она дала понять, что вакандийская мода (вымышленного технологичного государства, затаенного в Африке) или современная африканская однозначно заявляет, что не относится к какому-либо предписанному шаблону. "Мы собираемся создать свой собственный шаблон. Время пришло».
Важно, что для построения образов будущего афрофутуризм использует визуальные образы и музыку, чтобы выйти за пределы западного мышления и воображения. Британо-ганский писатель и теоретик Кодво Эшун полагал, что именно афроамериканская музыка XX века (от джаза и фанка до джангла и хип-хопа) является наиболее ярким выражением индивидуальности и последующего развития— важных характеристик афрофутуризма. Американский джазмен Сан Ра в своем афрофутуристическом фильме-манифесте Space is the Place (1974) представлял музыку как средство спасения афроамериканцев, которые в конце картины отправляются на звездолете на другую планету, чтобы построить там свободное общество без расизма.
Мы видим, как деколонизация моды и сознания идёт рука об руку в едином процессе противопоставления себя гегемонному западному режиму, будь то культурному или экономическому, который сохраняет колониальные признаки: стремится навязать нам свои ценности, формы восприятия, воображения, труда и мышления. Поэтому для колонизированных народов как никогда становится актуален доступ к своему историческому и культурному наследию, его переоценка и распространение как акт защиты себя.
Интересно то, что европоцентричное будущее строится на усилении политики мирового лидерства, сохранения статус-кво, милитаризма, технологическом развитии, укреплении социальных иерархий, колонизации новых территорий, веры в прогресс. А деколониальные варианты будущего берут за основу опыт, знания и культуру колонизированных, чтобы лучше понять пути развития человечества. Они направлены одновременно и вперед и назад, используя элементы древних легенд, ритуалов и традиций. Афрофутуризм является одним из самых ярких проектов альтернативного будущего, помимо славянского и индуистского, чьи воззрения также претерпевают борьбу и переоценку.
Возможно, в этом и заключается один из смыслов деколонизации — не в создании единой для всех версии будущего, а в стремлении предоставить возможность для построения разных его версий из разного опыта прошлого. Поэтому ни одна из версий не может претендовать на статус обязательной нормы, награждающей ярлыком инаковости и неприкасаемости, но может стать максимально инклюзивной и терпимой.
Впрочем, согласно предположению писателя и футуролога Зиауддина Сардара, возможно, нас ждет не наступление Золотого Века и гармоничное сосуществование, а продолжение колониальных и милитаристских битв и дальнейшая капиталистическая гиперэксплуатация природных ресурсов, после которой на этой планете будущего просто не будет.
