Этот страшный человек с бородой и татуировками по всему телу прелестнейше, элегантнейше говорит на чистейшем английском(американском), он закончил Чикагский университет, у него степень MBA, впервые я услышала это в Тюмени, там был сбор газпромовцев со всего мира.
Мы курили сигары, пили что-то дико вкусное и дорогое, Пресняков длинноволосый пел «Зурбаган», мы качались, обнявшись за плечи, и было нам счастье, и длилось оно до утра.
У нас Сережей есть общий друг, они друзья-однополчане, оба из Владивостока. Худые, тощие, с длинными замерзшими носами – их не узнать на юношеских фотографиях. Такие трогательные, чистые лица – никак нельзя угадать в них будущих накачанных бойцов без страха и упрека.
Потом я очутилась на его дне рождения – и таким он был нежным, добрым и трогательным папой, и совсем не страшным, и другом настоящим, всемогущим, беззаветным и преданным.
А потом мы в Париже пили в мастерской Андрея Шарова на Марэ, и он рассказал, что Сережа работает звонарём в храме Христа Спасителя. На Кропоткинской. Звонит в колокола. И там, на крыше, он поднял Андрея на руки и прислонил его лоб к язычку самого большого колокола. На счастье.
