В конкурсе Каннского фестиваля 1994 года – когда «Криминальное чтиво» обошло «Утомлённых солнцем» был французский фильм Grosse Fatigue – «Большая усталость», но в нашем прокате перевели как «Коварство славы». Мишель Блан был режиссёром, соавтором сценария и сыграл главную роль – самого себя. Популярного артиста, у которого появляется пакостный двойник. «От его имени» двойник домогается кинозвёздочек, катается в те же Канны, в общем, снимает все пенки – а, в конце концов, и вытесняет подлинного Блана из профессии.
Этот фильм получил тогда приз за сценарий. И вот в одном нашем киножурнале возмутился писавший фестивальный обзор критик. С председателя каннского жюри Клинта Иствуда спрос, дескать, невелик – но вот наш-то Александр Кайдановский! Он же Евгения Шварца читал! Он же сходства с пьесой-сказкой «Тень» не мог не заметить!
Прошло много лет, настали нынешние времена. Я вижу анонс фильм «Селфи»: «Он полностью копировал его – жесты, мимика, даже шутил так, что никто не заподозрил подмены. Богданов смотрел в экран, как в зеркало. Двойник вёл его телепередачу, встречался с его фанатами-читателями, жил с его женщинами, выпивал в баре с его друзьями. Как это могло произойти? Публичный и успешный, остроумный и циничный Богданов лишился всего, чего добивался годами, выстраивая свою карьеру и жизнь. Самое страшное, что он осознает: битва за себя проиграна, копия лучше и убедительнее оригинала».
И сразу вспоминаю и «Тень», и фильма Блана, и более близкий по времени фильм с Айзенбергом «Двойник», в основе которого, кстати, «Приключения господина Голядкина» Достоевского.
Но Сергей Минаев сказал, что держал в голове фильм Скорсезе «Мыс страха».
Да, кино снято по его книге и по его сценарию. А я, прочитав тот анонс, на автора сценария и не поглядел. Узнал только на показе. Минаевских книг я не читал, экранизаций не смотрел – эта стала первой.
Смотрел – и по ходу дела вспоминал ещё фильмы о двойниках. Вспомнил всех Железных масок, всех мистеров Рипли, фантастику Валерия Рубинчика «Отступник» тридцатилетней давности, ещё более давние «Три шага в бреду» – новеллу «Вильям Вильсон» по Эдгару По с раздвоившимся Аленом Делоном. Даже «Затворника» Егора Кончаловского, где в сцене пресс-конференции журналисты киноизданий играли сами себя, – этот же пиар-ход повторён и в «Селфи». А ещё были клоны в «Множестве», двойники-роботы в «Формуле радуги» и «Его звали Роберт». Когда автор начал говорить, что только таким способом можно заставить неправильно живущего человека взглянуть на себя со стороны, на память пришли «Приключения Электроника» – и я завязал с воспоминаниями.
«В русском языке такого слова нет», – поправил Фёдор Бондарчук одну из журналисток. Посмотрим, какие слова есть. В фильме звучит: «алкота», «наркота», «побочка от таблетосов» – как раз герой Бондарчука говорит. Это, надо полагать, русский язык перенесёт. Ну и ещё разные словечки… из той же оперы… да и явления, которые они обозначают, тоже присутствуют.
Меня интересует – авторы в самом деле уверены, что люди известные, успешные именно так и живут? Ширяются, бухают, а из ночных клубов приходят домой только для того, чтобы проспать телеэфир. Новое время – новые штампы. Авторы уверены, что этим стереотипам поверят? Или уверены, что нищеброды схавают? «Нищеброды» – это тоже слово из фильма.
«Писатель, создавший роман «The Тёлки», может считаться явлением. Моя дочь Надя его предыдущую книгу не только не дочитала до конца, чего с ней отродясь не бывало, но даже выкинула в помойку – чтобы дома не было. Я понимаю: провокация – очень полезная вещь с точки зрения бизнеса. Не понимаю другого: взрослые люди, имеющие детей и работающие в подобном жанре либо в пиаре этого жанра, – они хотят, чтобы их дети жили так, как это показывается в соответствующих телепрограммах или описывается в подобных книгах? Конечно, нет». Это из интервью Никиты Михалкова десятилетней давности. Очевидно, другая дочь его не читала – так как в этой экранизации ещё одной книги «явления» сыграла.
На пресс-конференции Николай Хомерики, начинавший как режиссёр «фестивального» кино, сказал, что ипотеку ещё не выплатил – и поэтому готов продолжать снимать кино «зрительское». И даже с продакт-плейсментом – это я уже от себя добавлю. Уж больно некоторые бренды в глаза лезли. Причём не пельмени-кофе-сок – это я «Дозоры» вспомнил, коли уж Хабенский в кадре, – а опять же водка. Я вот не помню, каким именно напитком географ пропил глобус, – а тут знаю точно.
Что же до того, насколько кино стало зрительским… Мог бы,наверное, получиться более-менее нормальный триллер – если бы не постоянные рассуждения, является ли герой «голосом поколения». Как будто сценарист старается напомнить, что десять лет назад считался «явлением». Если говорить в стилистике названия, то это уже фотошоп. И не самый умелый.
И «голос поколения» и «голос тусовки» – вещи нетождественные.
У Блана, кстати, к концу фильма наглые двойники вытесняют всех звёзд. В наше время, кажется, звёзд – вернее, полагающих себя таковыми – столь много, что они и без двойников друг друга вытеснят. Оно и к лучшему.
Михаил ГУРЕВИЧ
